Не знаю, как вы, а я посты переживаю плохо. Вроде, как и жду с нетерпением, и начну с желанием, а неделя пройдет – и скисну: то об «оливье» любимом вспомню, то о тортике сладком вздохну…
Особенно трудны новогодние дни. Куда ни глянь – все с сумками, полными снеди, кого ни послушай – все о рецептах праздничных блюд.
Особенно трудны новогодние дни. Куда ни глянь – все с сумками, полными снеди, кого ни послушай – все о рецептах праздничных блюд.
Тут же подруга нашептывает: «Да что ты так постишься, небось не в монастыре. Рождественский пост называют радостным, стало быть, послабления возможны. Пошарь по сайтам православным, там такие изыски хозяйки предлагают, язык проглотишь. Так что не смущайся. Поститься сегодня можно с удовольствием».
Как ни сладки эти добрые речи, прислушаться к ним не спешу. И почему-то вспоминаю совет нашей школьной учительницы по физ-ре: «Хочешь бежать быстрее – беги за самым быстрым».
Открываю жития святых, ищу «самых быстрых». И среди многих достойнейших увлекаюсь рассказами о пустынниках III-V веков – великих подвижниках, горящих светильниках, «гигантах духа», подвиги которых в ХXI столетии кажутся не то что недосягаемыми – невозможными.
«Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, не вынес бы сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести, – пишет святитель Иоанн Златоуст. – Они каждый день сражаются и побеждают все восстающие на них похоти. Одним хотением они побеждают врагов, которыми воины побеждаются. Пьянство и пресыщение побеждено у них питьем воды и лежит, повержено и мертво. А это – многовидный и многоглавый зверь».
По свидетельствам современников, пустынники довольствовались хлебом и водой, овощами и зеленью, а в дни сугубых постов и вовсе отказывались от еды. Молитвой, трудом и воздержанием они так измождали себя, что походили на «подземных мертвецов, только не в гробах». Их убогие жилища имели такую ширину и высоту, что в них нельзя было стоять или свободно двигаться. Некоторые обитали в норах или незаметных расселинах земли. Собрав ум, каждый в своем месте, ожидали они пришествия Христа «как благого Отца, или как воины в лагере – присутствия императора, или рабы – господина, обещавшего дать им свободу и дары».
Несмотря на столь суровые условия, среди отцов-пустынников было много долгожителей.
Так, Савва Освященный, поступивший в монастырь в восьмилетнем возрасте, прожил 93 года. Иоанникий Великий подвизался с 24-х до 94-х лет. Арсений Великий угождал Господу постом и молитвой более полувека – до 95 лет. Евфимий Великий ушел от мирской суеты молодым 29-летним мужчиной, принимал пищу только в субботу и воскресенье, не спал, а лишь дремал, сидя или стоя, и дожил до 97 лет. Почти столетие прожил и преподобный Макарий Великий. Он провел в уединении шесть десятилетий, но уже к 30-ти годам просиял такими подвигами, что его называли «юношей-старцем».
Тридцать лет укрывался в пещере Феодосий Великий. Почил в 105 лет. Такой же отрезок времени прожил и Антоний Великий – основатель пустынножительства. Подвиг святого длился 85 лет. Несмотря на возраст, «глаза у него были здоровы и невредимы и видел он хорошо». «Не выпало у него ни одного зуба, а только ослабли они в деснах от преклонных лет старца. Здоров он был руками и ногами», – писал о преподобном свт. Афанасий Александрийский.
Молодым удалился в пустынный монастырь и Пимен Великий. Суровый постник не принимал пищи по неделе и более, однако другим советовал есть каждый день, но без пресыщения. Жил подвижник 110 лет. Отец православного монашества преподобный Павел Фивейский спасался в пещере с 22-х до 113 лет.
Конечно, пост для пустынников был не разгрузочной диетой, не самоцелью, а средством усмирения плоти; важнейшим, но вторым действенным орудием духовной брани. Главным и первым для них была молитва, внимание Священному Писанию и размышления «о Боге, о мире,.. о ничтожности жизни настоящей и о величии жизни будущей».
«Они питаются словом Божиим, сладчайшим меда и сота (Пс. 18, 11), – поясняет Златоуст. – Это чудный мед и гораздо лучше того, каким некогда Иоанн питался в пустыне. Ибо не дикие пчелы, садясь на цветы, собирают сей мед, но приготовляет оный благодать Святого Духа и вместо сотов, ульев и дупла полагает в душах святых. Подобно пчелам, они облетают соты священных книг, почерпая в них великое удовольствие».
Немалое удовольствие и пользу от чтения житий великих подвижников почерпнула и я. Мысли об «оливье» и сладостях как-то сами собой рассеялись, разговоры о рецептах обесцветились.
Все-таки это важно – бежать за быстрыми. И если не дышать им в спину, то хотя бы не упускать из поля зрения.
«Приди и учись у иноков, – наставляет святитель Иоанн. – Это – светильники, сияющие по всей земле; стены, коими ограждаются и поддерживаются самые города. Они для того удалились в пустыню, чтобы научить и тебя презирать суету мирскую. Они, как мужи крепкие, могут наслаждаться тишиною и среди бури; а тебе, обуреваемому со всех сторон, нужно успокоиться и хоть мало отдохнуть от непрестанного прилива волн.
Итак, ходи к ним чаще, дабы, очистившись их молитвами и наставлениями от непрестанно приражающихся к тебе скверн, ты мог и настоящую жизнь провести сколько можно лучше, и сподобиться будущих благ… Как тот, кто взойдет на высокое место, хотя бы и очень мал был, кажется большим, так и те, восходя в беседах к высоким помыслам праведных, и сами кажутся такими же, пока с ними пребывают».
Как ни сладки эти добрые речи, прислушаться к ним не спешу. И почему-то вспоминаю совет нашей школьной учительницы по физ-ре: «Хочешь бежать быстрее – беги за самым быстрым».
Открываю жития святых, ищу «самых быстрых». И среди многих достойнейших увлекаюсь рассказами о пустынниках III-V веков – великих подвижниках, горящих светильниках, «гигантах духа», подвиги которых в ХXI столетии кажутся не то что недосягаемыми – невозможными.
«Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, не вынес бы сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести, – пишет святитель Иоанн Златоуст. – Они каждый день сражаются и побеждают все восстающие на них похоти. Одним хотением они побеждают врагов, которыми воины побеждаются. Пьянство и пресыщение побеждено у них питьем воды и лежит, повержено и мертво. А это – многовидный и многоглавый зверь».
По свидетельствам современников, пустынники довольствовались хлебом и водой, овощами и зеленью, а в дни сугубых постов и вовсе отказывались от еды. Молитвой, трудом и воздержанием они так измождали себя, что походили на «подземных мертвецов, только не в гробах». Их убогие жилища имели такую ширину и высоту, что в них нельзя было стоять или свободно двигаться. Некоторые обитали в норах или незаметных расселинах земли. Собрав ум, каждый в своем месте, ожидали они пришествия Христа «как благого Отца, или как воины в лагере – присутствия императора, или рабы – господина, обещавшего дать им свободу и дары».
Несмотря на столь суровые условия, среди отцов-пустынников было много долгожителей.
Так, Савва Освященный, поступивший в монастырь в восьмилетнем возрасте, прожил 93 года. Иоанникий Великий подвизался с 24-х до 94-х лет. Арсений Великий угождал Господу постом и молитвой более полувека – до 95 лет. Евфимий Великий ушел от мирской суеты молодым 29-летним мужчиной, принимал пищу только в субботу и воскресенье, не спал, а лишь дремал, сидя или стоя, и дожил до 97 лет. Почти столетие прожил и преподобный Макарий Великий. Он провел в уединении шесть десятилетий, но уже к 30-ти годам просиял такими подвигами, что его называли «юношей-старцем».
Тридцать лет укрывался в пещере Феодосий Великий. Почил в 105 лет. Такой же отрезок времени прожил и Антоний Великий – основатель пустынножительства. Подвиг святого длился 85 лет. Несмотря на возраст, «глаза у него были здоровы и невредимы и видел он хорошо». «Не выпало у него ни одного зуба, а только ослабли они в деснах от преклонных лет старца. Здоров он был руками и ногами», – писал о преподобном свт. Афанасий Александрийский.
Молодым удалился в пустынный монастырь и Пимен Великий. Суровый постник не принимал пищи по неделе и более, однако другим советовал есть каждый день, но без пресыщения. Жил подвижник 110 лет. Отец православного монашества преподобный Павел Фивейский спасался в пещере с 22-х до 113 лет.
Конечно, пост для пустынников был не разгрузочной диетой, не самоцелью, а средством усмирения плоти; важнейшим, но вторым действенным орудием духовной брани. Главным и первым для них была молитва, внимание Священному Писанию и размышления «о Боге, о мире,.. о ничтожности жизни настоящей и о величии жизни будущей».
«Они питаются словом Божиим, сладчайшим меда и сота (Пс. 18, 11), – поясняет Златоуст. – Это чудный мед и гораздо лучше того, каким некогда Иоанн питался в пустыне. Ибо не дикие пчелы, садясь на цветы, собирают сей мед, но приготовляет оный благодать Святого Духа и вместо сотов, ульев и дупла полагает в душах святых. Подобно пчелам, они облетают соты священных книг, почерпая в них великое удовольствие».
Немалое удовольствие и пользу от чтения житий великих подвижников почерпнула и я. Мысли об «оливье» и сладостях как-то сами собой рассеялись, разговоры о рецептах обесцветились.
Все-таки это важно – бежать за быстрыми. И если не дышать им в спину, то хотя бы не упускать из поля зрения.
«Приди и учись у иноков, – наставляет святитель Иоанн. – Это – светильники, сияющие по всей земле; стены, коими ограждаются и поддерживаются самые города. Они для того удалились в пустыню, чтобы научить и тебя презирать суету мирскую. Они, как мужи крепкие, могут наслаждаться тишиною и среди бури; а тебе, обуреваемому со всех сторон, нужно успокоиться и хоть мало отдохнуть от непрестанного прилива волн.
Итак, ходи к ним чаще, дабы, очистившись их молитвами и наставлениями от непрестанно приражающихся к тебе скверн, ты мог и настоящую жизнь провести сколько можно лучше, и сподобиться будущих благ… Как тот, кто взойдет на высокое место, хотя бы и очень мал был, кажется большим, так и те, восходя в беседах к высоким помыслам праведных, и сами кажутся такими же, пока с ними пребывают».
газета «Одигитрия»